Культовый роман Скандинавских стран. Хельсинский журналист Ватанен случайно сбивает машиной зайца. Пожалев несчастного перепуганного зверька, он подбирает его вместе и с ним пешком отправляется в увлекательное путешествие по Финляндии, решив покончить со всем, что до того дня составляло его жизнь. И в итоге обретает полную свободу… Это тоже, как и соседняя книжка, роман про самоубийство, тоже "очаровательное" и тоже в некотором роде "в кругу друзей", - только самоубийство социальное. Журналист Ватанен, балансирующий на грани кризиса среднего возраста, бросает семью, дом, работу, берет на себя опекунство над раненным в дорожном происшествии зайцем - чтобы в его обществе побродяжничать по Финляндии. Классический персонаж road-story, он сталкивается с еще более эксцентричными типами, чем сам, попадает в разнообразные комические катавасии - и, судя по отсутствию прочих мотиваций, инстинктивно отыскивает нечто важное: смысл жизни, душу, волю, черт его знает. Паасилинна - прирожденный рассказчик; и, по-видимому, секрет его повествовательного искусства состоит в той бесстрастной интонации, с которой он информирует о потоке курьезных происшествий и анекдотических случаев, в который с первой страницы погружается главный герой: то он тушит лесной пожар, то везет прихворнувшего косого в больницу, то принимает участие в военных учениях, то гонится за укусившим его в живот белым медведем по территории СССР. "Ватанен шествовал во главе процессии с теленком на спине, следом в тихой задумчивости брела корова, время от времени облизывая голову теленка, а в хвосте колонны шнырял заяц" - кажется, еще чуть-чуть - и островки здравого смысла в романе окончательно затопит абсурд, но Паасилинна артистически удерживается на сухой почве. Так же как нельзя не заметить, что на фотопортретах Паасилинна удивительно похож на Донатаса Баниониса, трудно проигнорировать и тот очевидный факт, что своими сюжетами он напоминает об Андрее Куркове, тоже сочинителе романов про меланхоличных аутсайдеров, переживающих, можно догадаться, не только из-за личных проблем, но и болезненно относящихся к теме независимости небольшой страны, зажатой между двумя гигантами - агрессивной Россией и богатой Европой/НАТО. "Год зайца" (1975) - та матрица, по которой двадцать лет спустя, нельзя исключать, был отлит "Пикник на льду" - тоже история про Одинокого Мужчину со Странным Союзным Существом, по-видимому, символизирующим душу; только вместо зайца украинец будет тетешкаться с пингвином. И не прогадает - его возьмут на Ноев ковчег англо-американского рынка бестселлеров, а Паасилинну - нет. Хорошо, по крайней мере, что тридцать лет спустя за этим зайцем приплывет российский Мазай - издатель, то есть О.Морозова, - и вытащит его, за ушко да на солнышко.