Один мой чешский знакомый, несколько лет проработавший в России, рассказывал о том, как однажды в среднерусском городе недалеко от Москвы он решил спросить дорогу у местного жителя. Услышав иностранный акцент, мужичок, к которому обратился мой приятель, поинтересовался: "А вы откуда будете?". "Из Чехии", — ответил тот. "Ааа, бывший союзник!" — ухмыльнулся мужичок, но дорогу показал. Как выяснилось позднее, маршрут, по которому он послал чеха, вел в направлении, прямо противоположном нужному. Показательно в этой истории не то, что русский обманул чеха (неизвестно, сделал ли он это умышленно), а слова прохожего о "бывших союзниках". В них — обида и уязвленная гордость проигравшей империи, от которой бежали ее сателлиты. Погрузившись в 90-е годы ушедшего века в пучину собственных бед и неурядиц, Россия почти забыла о существовании каких-то там чехий, Словакии, Венгрии и польш, но кое-что помнит: это — союзники, переставшие быть таковыми. И хотя с недавних пор нашими если не союзниками, то по крайней мере партнерами стали даже те, кто относительно недавно был смертельным врагом, да и сам мир изменился до неузнаваемости, многие из нас по-прежнему вспоминают, кто и по какую сторону баррикады находился лет 15 назад.

Перекресток. Центральная Европа на рубеже тысячелетий. - (Малая серия)